Давным-давно, когда земля едва только начала создаваться, когда голубое небо над ней только еще ставилось, - вот тогда-то в месте, где скрещивались длинные реки, на одном островке стоял чум, сделанный из восьми прутиков тальника и покрытый тремя беличьими шкурками. В чуме том жил человек. Звали его Нирайдак. Носил он шубу, сшитую из двух соболиных шкурок, надевал шапочку, сшитую, из одной беличьей шкурки, а рукавицы - из двух бурундучьих шкурок. -Был у него верховой олень - Кабарожка - да нож из кабарожьей кости.

Больше ничего у него не было: ни братьев, ни сестер, ни отца, ни матери. И некому ему было сказать:
Мама и папа . Один-одинешенек был. Зверя промышлял, рыбу ловил, так и жил. Белку убьет, а кажется ему, что лису убил. Косулю убьет, а кажется ему, что не косуля это, а сохатый. Из птиц самая маленькая, чипича, казалась ему орлом. Долго так жил. Стал он думать, что сильней его на всем свете, наверное, никого и нет. Решил он однажды по свету походить, людей разных повидать, силою своею
с богатырями помериться, а заодно и жену себе найти, да такую, чтобы была самой красивой из всех женщин на земле. Позвал он своего верхового
оленя-двухлетку, Кабарожку свою, и говорит ему на ухо:
- Кабарожка моя двухлетняя, сделайся ты огнедышащим кабаном-секачом да
лети над землей на полтора .аршина и неси меня туда, где живут богатыри и
все самые красивые женщины.
Та Кабарожка двухлетняя вмиг сделалась огнедышащим кабаном-секачом.
Нирайдак сел на него и поехал.
Много людей огнедышащий кабан-секач поражал своими клыками, острыми как
ножи, давил своими копытами, тяжелыми как камни.
Нирайдак же едет, посматривает по сторонам и рот свой не
закрывает-песни все время поет. Веселый он был. Доехал до большого-большого
ущелья и встретился там с богатырем. Звали его Дёлони-каменный человек.
Слез Нирайдак со своей двухлетней Кабарожки, привязал оленя за куст,
вынул свой нож, сделанный из кабарожьей кости, и, расхрабрившись, пошел
прямо на Дёлони-богатыря. Или убью,-думает,-или покалечу его .
Стал Нирайдак подходить к нему. Близко уже дошел, да за прут ногою
задел, упал и носом своим прямо в пятку Дёлони-богатыря ударился.
Обернулся Дёлони-богатырь:
- Кто ты такой, откуда свалился и почему такой маленький?
Поднял его и на ладонь свою поставил.
- Я - Нирайдак и тебя, Дёлони-богатыря, не боюсь, убью тебя сейчас.
Замахнулся он своим ножом из кабарожьей кости, прыгнул на грудь
Дёлони-богатырю и стал кричать громким голосом, думая запугать
Дёлони-богатыря.
Засмеялся Дёлони-богатырь и, чтобы не ушибить, поднял Нирайдака двумя
пальцами и засунул к себе за пазуху.
Нирайдак сразу и про песни свои забыл, но испугаться не испугался. Стал
в рукав пробираться. Добрался до конца рукава и прыгнул на землю. В два
прыжка настиг он своего верхового оленя, свою Кабарожку двухлетнюю, вскочил
на нее и поскакал. За выступом горы обернулся и закричал:
- Эй, Дёлони-богатырь, берегись! В другой раз приеду к тебе - жир с
костей твоих срежу, а из костей мозг твой весь выколочу. Будь здоров!
И уехал. Приехал в то место, где все самые красивые женщины жили.
Выстроил их всех в один ряд, посмотрел, полюбовался на них. Выбрал самую
красивую, сел с ней на свою Кабарожку двухлетнюю и домой поскакал.
Дома пустил он пастись свою двухлетнюю Кабарожку, а женщину в свой чум,
сделанный из восьми прутиков тальника, крытый тремя беличьими шкурками,
хотел ввести. Да как она в такой чум войдет?
Выстроил Нирайдак новый чум, такой просторный, казалось ему, как небо
над головой, а сам рыбачить отправился. Поймал он двадцать пять гальянов,
насадил их на прутик, но даже от земли не поднял, такие они были тяжелые.
Пошел за женой.
- Жена, рыбы я наловил так много, что одному мне никак не принести.
Жена от радости чуть не взлетела, побежала скорей к реке.
- Где же рыба?-спрашивает она.
- Как?-удивился Нирайдак.-Сопку ты видишь, деревья видишь, а рыбу мою
не видишь! Почему так?
Посмотрела жена на гальянов на прутике и рассердилась. Взяла их одной
рукой, в чум принесла, сварила, а наесться не наелась.
Положил ей тогда Нирайдак камень на живот, чтобы она есть больше не
просила, а сам в тайгу пошел.
Лежит жена и думает: Ни еды, ни одежи от такого мужа - не жизнь, а
мука!
И ушла от него жена-красавица куда глаза глядят, куда ноги несут-туда,
где красивые, сильные и добрые мужчины живут.
А Нирайдак живет теперь один, без жены, но веселый и удалый такой же
по-прежнему.