О жадном бае Харыме и храбром петухе

Пошёл как-то весной петух в степь и встретил в степи тетёрку. Перья на тетёрке желтоватые, красноватые, с чёрными полосками да с пятнышками. Понравилась она петуху, остался он в степи с тетёркой.
Немного времени прошло, вырыла тетёрка ямку в земле, в укромном местечке, выстлала её мохом, травой, перышками и отложила семь яиц. Села тетёрка на яйца, стала высиживать птенцов.
Вывелись у неё птенцы — лучше и не надо, отцу и матери на радость.
Надо птенцов кормить. А где корму взять? Поймают червяка, схватят улитку, найдут ягоду, да этим разве досыта накормишь?..
Вот петух и говорит тетёрке:
— Пойдём в улус к людям. Люди хлеб сеют, у них зерна много!
— Нет,— отвечает тетёрка,— в улус не пойду, боюсь. Лучше пойдём в березняк, будем берёзовые почки есть.
— Нет,— говорит петух,— зерно лучше берёзовых почек!
— Может, и лучше, только я боюсь в улус идти,— говорит тетёрка.
Петух больше спорить не стал: пошёл в березняк.
Пока они в березняке почки ели, пришёл к гнезду голодный куцый волк. Увидел он семерых птенцов да разом всех и проглотил... Проглотил и убежал.
Вернулись петух с тетёркой, смотрят — гнездо цело, а птенцов нет. Стали по степи бегать, своих птенцов искать.
Зовут, кличут, в каждую ямку заглядывают. Нигде нет птенцов... Загоревали. Петух говорит:
— Видно, куцый волк наших детей съел, он опять придёт и нас обоих съест. Пойдём, тетёрка, в улус. Там и корм у нас будет, и волк туда не посмеет прийти! Пойдёшь ли теперь в улус?
Тетёрка говорит:
— Пойду теперь...
Пошли они. Пришли, стали осматриваться. Увидели самую плохую юрту, подошли к ней и говорят:
— Вот здесь и жить будем!
А в этой юрте жила бедная старушка. У старушки ничего не было, был только тастербён — ручная мельница. Она на тастербене для людей муку молола, за это люди ей зерно давали.
Запел петух перед юртой старушки. Вышла она на его голос, увидела петуха, увидела тетёрку, обрадовалась.
— Хорошие гости пришли! — говорит.
Собрала она крошки, собрала зёрна, накормила своих гостей.
Остались петух с тетёркой у старушки в юрте, стали жить втроём. Дружно, хорошо жили.
А в том же самом улусе, на другом конце, жил богатый бай Хырым. Из людей самый жадный и злой он был. Решил однажды бай Хырым:
— Почему эта старуха тастербеном владеет? Лучше я буду молоть для людей зерно на тастербене. Сколько потребую, столько мне и будут давать за помол. Ещё богаче стану!
Пришёл он к старушке, показал ей медную монетку и говорит:
— Продай мне, старуха, тастербен! Старушка говорит:
— Не продам тастербен: самой нужен! Без тас-тербена как же я зерно молоть буду? Нет, не продам!
— Вон ты какая! — закричал бай Хырым. — Не продашь, силой возьму!
Оттолкнул жадный бай Хырым старушку, схватил тастербен и унёс...
Заплакала старушка, говорит людям:
— Обидел меня бай Хырым, отнял у меня тастербен...
Люди старушку жалеют — бедная она, — а заступиться не смеют — боятся бая Хырыма.
Один петух не побоялся бая. Подошёл он к старушке и говорит:
— Не плачь, старушка, не горюй! Я отниму у бая наш тастербен!..
Полетел петух к богатой большой юрте бая Хырыма, уселся на неё и давай кричать на весь улус:
— Ку-ка-ре-ку! Отдай, жадный бай Хырым, старушке её тастербен! Не отдашь — выклюю тебе глаза!
Услышал бай Хырым, что петух кричит, — разозлился, в ярость пришёл. Приказал своим работникам:
— Поймайте петуха, бросьте его под ноги коням, пусть они его копытами затопчут!
Бросились работники к петуху, схватили — кинули под ноги коням. А петух бегает у коней под ногами, кричит, баю грозит:
— Ку-ка-ре-ку! Отдай, жадный бай Хырым, старушке её тастербен! Не отдашь — выклюю тебе глаза!
Ешё больше разозлился бай, приказывает работникам:
— Схватите петуха, бросьте его к коровам: пусть они его рогами забодают!
Набросились байские работники на петуха, поймали за хвост, принесли к коровам. А петух коров разогнал, бегает, кричит на весь улус:
— Ку-ка-ре-ку! Отдай, жадный бай Хырым, старушке её тастербен! Не отдашь — выклюю тебе глаза!
— Поймайте петуха! Зажарьте его! Я его съем! — вопит бай.
Поймали петуха, зажарили, принесли баю. Жадный бай Хырым целиком проглотил его. Проглотил, а сам посмеивается:
— Перестал кричать петух!
А петух вдруг как закричит у него в животе:
— Ку-ка-ре-ку! Отдай, жадный бай Хырым, старушке её тастербен! Не отдашь — выклюю тебе глаза!
Совсем бай Хырым разум потерял. Лёг на пол и приказывает своим работникам:
— Бейте меня палкой по животу! Что есть силы бейте! Убейте этого петуха-крикуна!
Принялись работники бить бая по толстому его животу палками. Они бьют, а петух из байского живота во весь голос кричит:
— Отдавай, бай Хырым, наш тастербен! Не отдашь — жить тебе дам!
Завопил бай не своим голосом:
— Рубите меня, слуги, топором! Зарубите петуха-крикуна!
Принесли слуги острый топор и разрубили жадного бая Хырыма пополам... Только разрубили — вылетел из байского живота петух, жив он, здоров, все перья на нём целы!
Взлетел петух, схватил тастербен и полетел к ста-рушкиной юрте. Летит и видит: подкрадывается к стаду овец куцый волк.
«Погоди,— думает петух,— жадного бая Хырыма я проучил и тебя проучу!»
Крикнул петух громко: «Ку-ка-ре-ку!» — и кинул тастербен прямо на спину куцему волку. Лопнула шкура куцего волка, лопнуло его брюхо, и вылетели семь птенцов. Полетели они вместе со своим отцом, петухом, в улус. Опустился петух возле юрты бедной старушки и закричал:
— Ку-ка-ре-ку! Выйди, старушка, возьми свой тастербен!
Вышла старушка из юрты — увидела петуха, увидела тастербен и так обрадовалась, что и не расскажешь.
И стали они все жить хорошо: старушка для людей зерно молола, люди ей за работу зерна давали. Для себя она хлеб пекла, а петуха, тетёрку и птенцов вволю зерном кормила.