Медведь-судья

Зимней порой вышел горностай на охоту. Под снег  нырнул,  вынырнул,  на задние лапы встал, шею вытянул, прислушался, головой повертел, принюхался...

И вдруг словно гора упала ему на спину. А горностай хоть ростом мал, да отважен. Обернулся, как вцепится зубами в гору - не мешай охоте!

- А-а-а-а!- раздался крик, плач, стон, и с горностаевой спины  свалился заяц.

Задняя лапа у зайца до кости прокушена,  черная  кровь  на  белый  снег

течет. Плачет заяц, рыдает:

- О-о-о! Я от совы бежал, свою жизнь спасти хотел. Я нечаянно  тебе  на

спину свалился, а ты меня укуси-и-ил...

- Ой, заяц, простите! Пожалуйста, не сердитесь, я тоже нечаянно...

Еще солнце не взошло, а горностай уже получил строгий указ:

В мой аил на суд сейчас же явитесь!

Старейшина здешнего лесаТемно-бурый медведь.

Круглое сердце горностаево екнуло, тонкие косточки со страху  гнутся...

Ох и рад бы горностай не идти, да медведя ослушаться никак нельзя.

Робко-робко вошел он в медвежье жилище.

Медведь на почетном месте сидит, трубку курит, а рядом с  хозяином,  по

правую  сторону,-  заяц.  Он  на  костыль  опирается,  раненую  лапу  вперед

выставил.

Медведь пушистые ресницы поднял и красно-желтыми глазами  на  горностая

взглянул:

- Ты как смеешь кусаться?

Горностай, будто немой, только губами шевелит. Сердцу  в  груди  совсем

тесно.

- Я... я... охотился,- чуть слышно шепчет.

- На кого охотился?

- Хотел мышь поймать, ночную птицу подстеречь.

- Да, мыши и птицы - твоя пища. А зайца зачем укусил?

- Заяц первый меня обидел, он мне на спину свалился.

Обернулся медведь к зайцу да как рявкнет:

- Ты для чего это горностаю на спину прыгнул? Задрожал заяц,  слезы  из

глаз водопадомхлещут:

- Кланяюсь вам до земли, великий медведь, у горностая зимой спина,  как

снег, белая... Я его со спины не узнал... Ошибся...

- Я тоже ошибся,- молвил горностай,- заяц зимой тоже весь белый, я  его

с лица не узнал!

Долго молчал старик медведь. Перед ним жарко трещал большой костер, над

огнем на железном треножнике стоял золотой котел с семью бронзовыми  ушками.

Этот свой любимый котел медведь никогда не  чистил,  боялся,  что  вместе  с

грязью счастье уйдет, и золотой  котел  был  всегда  ста  слоями  сажи,  как

бархатом, покрыт.

Протянул медведь к котлу правую  лапу,  чуть  дотронулся,  а  лапа  уже

черным-черна. Этой лапой медведь зайца слегка за уши потрепал, и вычернились

у зайца кончики ушей.

- Ну вот теперь ты, горностай, всегда узнаешь зайца по ушам.

Горностай, радуясь, что дело так счастливо обошлось, кинулся бежать, да

медведь его за хвост поймал. Вот и почернел у горностая кончик хвоста!

- Теперь ты, заяц, всегда узнаешь горностая по хвосту.

Говорят, с той поры и до наших дней заяц с горностаем не сталкиваются.